Туризм и отдых в Карелии!
Алексеево — деревня в Пудожском районе Карелии. Находится на берегах реки Шалица и западном берегу озера Купецкое, в 38 км к северо-западу от города Пудож. Население 7 человек.
В списке населённых мест 1873 года Алексеево значится как деревня Алексеевская, Пудожского уезда. Всего проживало 96 человек. В 1873 году здесь 1 мельница.
В списке населённых мест 1905 года значится как Алексеевская, Авдеевская волость, Пудожский уезд. Население 122 человека. Среди домашних животных 26 лошадей, 39 коров и 46 голов прочего скота.
В 1938, 1939, 1940 гг. производилась запись фольклорных произведений разных жанров от жителя деревни Алексеево Никиты Антоновича Ремизова, в 1945 и 1961 гг. были записаны песни, былины, духовные стихи, сказки в исполнении его вдовы Ксении Егоровны, а в 1976, 1979 и 1980 гг. многочисленные произведения устного народного творчества сообщил их сын Иван Никитович.
В Научном архиве Карельского научного центра РАН хранятся два письма Н.А. Ремизова, адресованные сотрудникам Карельского научно-исследовательского института культуры, в которых он пишет, в том числе, и о своем репертуаре. Первое из них датируется 12 марта 1940 года (сохранены орфография и пунктуация автора): «Дорогие тов. Соймонов и Дьячкова, мы ваше письмо получили и получили ваши книги, за которое благодарю вас и большое спасибо всей большевистской партии. Вы пишите мне в письме, что где я выучился старин. У нас в деревне был старик, как и я старой, и он пел старины, любитель был петь, а мы у его слушали, и немного я их понял, у его было много разных старин, и я от него понял эти старины; а сам я мало и пел их, больше занимался я сказками, те меня завлекали горазно и тых у меня нунеку есть еще и много знаю, и так что сказки есть идны интересные. Про царей, про попов, про богатырей и разные я и говорил сказки. Как много стариков, — говорил про царей да про землю, девкам про женихов, а холостым ребятам надо уж посмешние говорить. И ездили на лесозаготовку, стояли на лесу по 20 человек в фатерки. С других фатерок приходили слушать моих сказок да моих старин, из-за этого меня прозвали сказочником и певцом былин. Бумаги я вашей не получил. Пока и до свидания. Ремизов. Бумага мне надо для былин». Второе письмо была написано через год после первого и датируется 28 марта 1941 года: «Здравствуйте, дорогие тов., решительно все в институте – не все поимянно, а всем равно, которые находящиеся в институте. Желаю всем быть здоровым и порныим, что русским богатырям. Я сам маленько нунь завожу поправляться и написал вам былину, и эта былина была у меня забытая, и спомнил я ее заголовок, сумею ее всю пропить, и, может, еще каку-нибудь написал, то больше бумаги нету, и купить здесь негде. Прошу, дорогие тов. Вас, что пришлите мне бумаги. Пока не пришлете, дак писать у меня не на чем. Я ваше письмо получил 27 марта 1941 г., а 28 вам пишу. Тов. Соймонов, прошу вас, что пришлите бумаги мне. Много у меня сказок есть. То охвота бы их оставить на верх земли, а то я старой помру и унесу с собой. Книгу мы вашу получили, газеты ходят. Второе письмо я вам пишу. С приветом к вам старик Ремизов Никита Антонович. Остаюся жив, здоров, того и вам желаю. До свидания».
Ценными воспоминаниями об отце и муже поделились с собирателями И.Н. Ремизов и К.Е. Ремизова. В 1961 году записано о вдове Никиты Антоновича следующее: «Что бы она ни рассказывала, она всегда ссылалась на мужа, как на первоисточник. „Микита Антоныч что сказок знал, стихов и старин, и всего. Всё, бывало, складывал, сам про себя складет былину”. По словам Ксении (которые подтверждаются автобиографией самого сказителя), Ремизов перенял многое от Егора Николаевича Семина, которого Ксения Егоровна никогда не слышала. <…> Ксения Егоровна не пользуется репутацией сказительницы ни в своей деревне, ни в окружающих. Гораздо чаще указывают на ее дочь Варвару Никитичну Амозову как на песельницу, которая много всего знает. На Ксению Егоровну указывали только потому, что искали родственников Н.А. Ремизова».
По словам сотрудников Института языка, литературы и истории Карельского филиала АН СССР (сейчас Карельского научного центра РАН) А.П. Разумовой и Т. И. Сенькиной, «Иван Никитич оказался очень радушным хозяином. Сразу же согласился рассказать нам все, что знает и помнит об отце. Оказалось, что, хотя Никита Антонович прославился как незаурядный исполнитель былин, все же больше он любил рассказывать сказки и выбирал их соответственно аудитории: «Если мужикам-старикам, то про хлеб да про землю, а молодым мужикам про то и про се — „заветные”, женщинам и молодым девушкам — про женихов… Бывало, и на вечери стану посередке и рассказываю». <…> По словам сына, репертуар его был рассчитан на мужскую аудиторию. О характере его сказок свидетельствует и содержание. Сказки Ивана Никитовича, усвоенные от отца, в основном эротические. Примечательно, что эротические сказки Ремизова, как правило, носят антицерковный характер. Репертуар И. Н. Ремизова еще далеко не исчерпан, продолжение работы с ним представляет несомненный научный интерес».
В 1939 году четыре сказки Н.А. Ремизова записал его сын Иван. Год спустя еще два текста были записаны Г.П. Париловой. В 1961 году вдова Никиты Антоновича К.Е. Ремизова сообщила собирателям восемь сказочных произведений, а в 1976 году были записаны две сказки сына Ремизовых.
Составители сборника «Русские народные сказки Пудожского края» А.П. Разумова и Т.И. Сенькина посвятили короткую заметку этим носителям фольклорной традиции, подытожив в ней, что «семья Ремизовых бережно хранит богатую устно-поэтическую традицию Пудожского края, унаследованную от представителя старшего поколения Никиты Антоновича Ремизова. Несмотря на то, что он прославился как исполнитель былин, однако больше, по собственному утверждению, «занимался сказками». Большую часть репертуара, по словам исполнителя, он усвоил от односельчанина Егора Николаевича Семина, с которым вместе работал. Сказки в семье Ремизовых рассказывала жена Никиты Антоновича — Ксения Егоровна. Интерес к сказке сохранили и их дети — Иван Никитович и Варвара Никитична. В репертуаре Ивана Никитовича преобладают сказки «с картинками», по его утверждению, и отец предпочитал сказки эротического содержания».
Семейная сказочная традиция Ремизовых, имеющимися в архиве, представлена, в основном, волшебными сказками, наибольшее количество которых удалось записать от К.Е. Ремизовой (сюжеты Хитрая наука, Смерть-кума, Чудесная птица, Две доли). Некоторые тексты, принадлежащие к одному и тому же сюжетному типу, записывались от Н.А. Ремизова в 1939 году и его вдовы К. Е. Ремизовой в 1961 году (Царская собака (Сиди-Науман); Марко Богатый). Никита Антонович сообщил вариант сказки Черти и смерть в ранце (мешке).
Ксения Егоровна рассказала собирателям легендарные сказки с сюжетами Наказание за непочтение к матери (сыновья не хотят кормить мать) и Покаяние пустынника.
Единственную новеллистическую сказку, «Гуси с Руси», сообщил Никита Антонович.
Одна сказка анекдотического содержания (сюжет Шут-невеста) была записана от сына Ремизовых Ивана Никитовича.
Часть текстов, записанных от Ремизовых, не имеет аналогов в указателе сказочных сюжетов. Так, в 1976 году от И.Н. Ремизова зафиксирован текст, повествующий о том, как «девушка уличает парня на вечеринке в том, что он говорит неправду. Парень мстит ей, подслушивает разговор девушки с бабушкой-задворенкой о первой брачной ночи; на вечеринке выдает ее». От Н.А. Ремизова были записаны две сказки: в первой речь идет о том, что «кот не ловит мышей, его выгоняют из дома, он притворяется мертвым. Мыши хотят похоронить кота, роют яму, но попадают туда сами»; во втором тексте говорится о том, как «герой, обладающий необыкновенной силой, с помощью орла попадает в подземное царство, борется с чудовищем, братается с ним; хочет вступить в бой с Кощеем, но он просит пощады».
Из шестнадцати сказочных произведений, записанных в разное время от представителей семьи Ремизовых, были опубликованы лишь две сказки Никиты Антоновича. В 1958 году текст «О Ваське-Муське», повествующий о коте, погребенном мышами, был напечатан на страницах научно-популярного сборника «Перстенек — двенадцать ставешков», подготовленного К. В. Чистовым:
«В некотором царстве, некотором государстве, а именно в том, в котором мы живем, жил был досюль помещик. У помещика был кот, звали его Васька-Муська.
Помещик любил Ваську-Муську, и кот свою кошачью работу работал хорошо — в хлебных лабазах ловил крыс и мышей. Когда хозяин прогуливался, Васька-Муська мог нести во рту до фунта весом гостинец из лавки домой, и крепко любил его за это помещик — двадцать лет держал кота Ваську-Муську.
Наконец Васька-Муська стал старый, усы у него выпали, глаза у него стали худые, сила стала у него мала, не может крыс ловить и мышей давить. Надоел помещику Васька-Муська, схватил его помещик за загривок, выбросил на задворок и пнул ногой.
Побежал Васька-Муська и заплакал, стал думать, как жить до смерти, потом придумал:
— Давай-ка я помру у лабаза, пойдут крысы да мыши пить, так и меня увидят.
Взял да и помер Васька-Муська.
Увидали крысы да мыши, обрадовались, что Васька-Муська помер, стали мыши свистать, крысы кричать:
— Помер наш неприятель!
Сбежались все крысы и мыши к Ваське-Муське и решили, что надо бы схоронить Ваську-Муську, чтобы он не ожил. Было их около десяти тысяч. Притянули они артелью дровни, закатили Ваську-Муську на дровни, а он лежит – не шевелится. Привязали штук семь веревок, стали на лапки, веревки взяли через плечо, а около двухсот мышей и крыс сзади с лопатками да кирками. Все идут радуются, присвистывают. Притянули Ваську-Муську на песочное место, на боровинку на сухую и начали копать яму всей силой.
А Васька-Муська лежит и маленько смотрит: выкопали яму очень глубокую, метра на три.
Вылезли копари [землекопы, копавшие яму] из ямы. Теперь надо Ваську-Муську в яму толкнуть. Взялись — кто за шею, кто за хвост.
Как зашевелился тут Васька — мыши прочь. Как вскочил Васька-Муська, да давай-ка их ловить, да в эту яму складывать. Бегают по песку, а скрыться некуда ни мышам, ни крысам. Набил ими Васька полную яму. Досталась ему еще музыка да сотни полторы лопат.
Богато стал жить кот. Лопаты продает, себе рыбы покупает, да в музыку играет, да из ямы мышей добывает.
Живет ни в сказке сказать, ни пером написать, лучше, чем у помещика, и сам стал себе хозяин Васька-Муська.
Тем и кончилось».
Сказка Н.А. Ремизова «Про Петра» вошла в сборник «Русские народные сказки Пудожского края», в составлении которого приняли участие сотрудники Института языка, литературы и истории Карельского филиала АН СССР (в настоящее время Карельского научного центра РАН) Т.И. Сенькина и А.П. Разумова.
В статье использованы фото и информация из открытых источников.